Трудовое рабство

Чувство эйфории от того, что меня освободили, сменилось беспокойством, после того, как мне не удалось дозвониться до дяди: “Почему он не взял трубку!?”. Конечно, я понимал –

Примерно в три часа ночи огромные ворота ангара, в котором стояла наша бытовка и где нас содержали, начали ломиться от ударов. За пять месяцев, которые я там находился, “свои”

– Нам не давали сидеть. Не давали общаться. На обед отводилось 15 минут, не больше. Начальник производства то и дело ходил от нас к соседней бригаде, периодически покрикивая и раздавая подзатыльники. –

– А ты как здесь сам оказался?, – спросила меня девчонка лет 18-ти от роду, с сильной ссадиной под глазом, когда мы с ней разговорились. – Вероятно так же, как и ты –

Когда я начал засыпать, открылась дверь в бытовку. Спустя секунду на меня упала тяжёлая рука и чей-то голос сказал: – Спускайся, выходи. Я протёр глаза, одел обувь и вышел. Состояние было крайне скверное.

– Отсюда не выбраться. Уже пытались, я сам недавно пытался, вон видишь, – показав рукой на своё заплывшее с ссадинами лицо, обречённо шёпотом сказал один из рабочих, которые трудились на том

– Бытовка, в которую меня завели, была наполовину сгнившая. Состояла из предбанника, где висело куча грязной одежды, и помещения, где непосредственно обитали рабочие. В “

– Я не помню сколько по времени ехал в этом фургоне. Может 4 часа, может 6. В какой-то момент я потерял счёт времени. Особенно время замедлилось, когда дорога стала с ямами –