Когда я вошёл, Аик, так звали седовласого Заказчика, никак не отреагировал, продолжая с важным видом что-то нервно перечёркивать на одном из чертежей.
Ворох бумаг и стопки папок, нагроможденных на столе, должны были придавать прорабу больше веса, больше значимости что ли. В конце концов, он должен был казаться важным и нужным этому миру. Ведь он курировал строительство и отделку четырёхэтажного здания. И в данным момент видимо работал над чем-то очень важны.
Но почему-то эффект был обратным…
Всё дело в поведении: наигранность, пафос, маленькие быстро бегающие хитрые глаза пятидесятилетнего мужика — всё это вкупе выглядело крайне неестественно и создавало поистине неприятное впечатление.
Что-то граничащее между презрением и жалостью…
УДИВИТЕЛЬНО
Удивительно не то, что я видел — с похожим сталкивался не раз. А то, как человек переменился за какие-то десять дней: ведь не было в начале ни этих глаз, ни пафоса…
Привычка видеть в людях только хорошее, подвела и на этот раз.
Изначально, не знаю, может склонности видеть в людях только хорошее, может из-за того, что Аик действительно очень хорошо играл, мне казалось, что он всё-таки окажется человеком. И всё будет, как говорится — «по чесноку».
НАИВНЫЙ)…
Впрочем, справедливости ради, надо сказать, что за три года работы на крупных объектах иногда случались чудеса…
Я говорю про те случаи, когда человек, выполняющие функцию прораба проявлял искреннюю заботу о работягах на его объекте. Я говорю обо всём — и об организации работ (вода, материал, освещение и т. д.), и про самое «проблемное» — приёмку работ и выплату денег.
Ну и самое главное — человек держал своё слово, не злоупотребляя открытостью и природной простотой многих мастеров.
К сожалению, таких прорабов настолько мало, что из впору заносить в красную книгу.
Почему их так мало?
Наверно, на этот вопрос лучше ответит только тот самый прораб — исключение.
Если он, конечно, читает эти строки). А может кто-то, кто хорошо знает такого человека. Думаю, что во многом, причина не только в самом начальнике стройки/прорабе, а в самой системе — тех, кто стоит выше, но это уже совсем другая история.
Куда чаще на работягах стараются по максимуму сэкономить. Нередко, в начале, втираясь в доверие, обещая всякое, а потом просто «забывая» про все договорённости.
Что касается Аика, о котором идёт речь, к сожалению, он оказался именно таким.
Да, я понял что он не собирается отдавать все восемьдесят шесть тысяч — остаток от общей суммы за выполненную рабту, но моей задачей было максимально вытащить сколько возможно.
А его, понятное дело — недодать.
***
— Аик?, — сказал я, оказавшись в прорабской.
— А… пришёл… — голосом Дона Корлеоне, сказал он, медленно и с нежеланием отрываясь от какого-то, ну очень важного чертежа.
Когнитивный диссонанс, который со мной случился (сочетание подбитого глаза и голоса Дона Корлеоне ну очень не сочеталось), чуть не вызвал смех, но я сдержался.
— Ну… давай, говори, чего хотел, — сказал он, и в этот же момент вальяжно раскинулся на спинке широкого кожаного стула. Казалось, дай ему плеть и все привилегии рабовладельца, он бы был по настоящему счастлив…
— Вы прекрасно знаете, чего я хотел. Работа практически завершена. Просьба рассчитаться и внести остаток — 86000 рублей, — сказал я, а сам поймал себя на мысли, что слово «просьба» уже давно стало настоящим паразитом, и только что, я в очередной раз, использовал его совсем не там, где надо.
— Какой остаток 86000 рублей? О чём ты? Вы ведь на день опоздали, даже на два! И ещё не завершили!, — кричал он, от образа Дона Карлеоне не осталось и следа.
— Давайте говорить начистоту — две паузы, которые возникли на объекте случились в том числе и по Вашей вине, — сказал я.
— Чего?! О чем ты вообще говоришь?, — от театрального недоумения, которое он пытался сыграть, презрение к нему только усиливалось.
— Я говорю о случае, когда Вы меня обманули, отдав чужие прожекторы и сказав, что они Ваши. Из-за этого на следующий день возникла потасовка с другой бригадой и затем вынужденная пауза, плюс Шамиль на время выбыл из бригады.
— Ну конечно! Рассказывай! Это не мои проблемы, что у Вас нет своих прожекторов!
— Я уже не говорю о ситуации с плиткой другого оттенка — если бы Вы её не растоптали, работа была бы завершена куда быстрее, — добавил я.
— Послушай, у нас есть договор, в договоре четко обозначены сроки. Сроки похерены. В чём проблемы?!
— В договоре не обозначено, что если мы опоздаем на два дня, то потеряем тридцать процентов. Это первое. И второе, ещё раз — были две паузы, которые произошли в том числе по Вашей вине!, — переходя на повышенный тон прораба, сказал я.
— А что за вторая пауза?, — прищурив маленькие глаза и кривя болезненной улыбкой, спросил он.
— Которая была пару дней назад! Когда Вы растоптали плитку и мы были вынуждены её снимать!, — я уже себя не сдерживал и догадывался, что мой крик могли слышать за пределами прорабской.
— Ты чего тут орёшь, сопляк!, — ударив по столу так, что опрокинулась чашка с кофем, визгнул Аик.
— Потому что Вы орёте!
— Так, Вы закончили с плиткой?, — спокойно сказал он.
— Разумеется, нет ещё. Но завтра затирка уже будет завершена.
— Вот тогда и поговорим! Будут тебе деньги, не переживай, а сейчас иди, — сказал он так спокойно, словно только что не было никакой перепалки, погрузившись в тот же чертёж.
***
Выйдя из прорабской, поймал себя на мысли, что если бы изобрели смывку, которая позволяет очиститься от моральной грязи прилипшей к тебе после взаимодействия с нечистым на душу (про руки не говорю) человеком, на этом можно было бы сделать неплохой бизнес…
👉 ПРОДОЛЖЕНИЕ: «Вы с ума сошли? Почти 90 тысяч подарить ему хотите?» — заорал Шамиль, и рванул выбивать деньги с Заказчика. Наш разговор в кафе
ЧИТАЙТЕ ИСТОРИЮ СНАЧАЛА: Ссылки на все части в хронологическом порядке находятся ЗДЕСЬ
