Жанна Валентиновна, так звали заказчицу, была женщиной мудрой и кого попало — не нанимала.
Даже к работам, которые проводились на её сказочном приусадебном участке, огороженном массивным трёхметровым забором, подпускала далеко не каждого.
Однажды, после вылитого ушата отборной желчи на одного из отделочников за то, что тот при переноске инструмента случайно задел один из экзотических кустов, который стоил 45000 р, примирительным тоном и с какой-то болью в голосе подытожила:
«Понимаете, Никита, я к растениям отношусь, как к людям…». В тоже время и Никита, и многие из тех, кто успел познакомиться с сущностью хозяйки поместья, уже начали догадываться, что верно скорее обратное…
Что касается внутренней отделки, то сюда доступ имели лишь избранные — прошедшие её строгую многоступенчатую проверку.
Какие именно это были ступени и что ожидало мастера на каждой из них никто не знал, поскольку весь алгоритм был надёжно скрыт в голове Жанны.
Доступа к алгоритму не имел даже Вассерман, круживший постоянно вокруг заказчицы и выполнявший функцию то ли прораба, то ли охранника, иногда личного, поскольку были прецеденты…
Сама же заказчица временами «за глаза» его называла своей правой рукой. При этом не «за глаза» гоняла по полной: часто крики были слышны на противоположном конце участка, который по размерам был не много не мало — два гектара.
Однажды я спросил у правой руки Жанны: «Почему ты это всё терпишь?». Он ответил уклончиво с какой-то таинственной, многозначительной улыбкой: «Мне ещё никто так не платил, как она…»
Вассерманом его прозвал кто-то из работяг. Больно уж внешне он походил на всем известного советского журналиста, только с менее увесистой бородой и выглядел значительно моложе.
В то же время настоящий Вассерман скорее всего не терпел бы подобного отношение… Впрочем, история вовсе не про это…
Возвращаясь к «алгоритмам отбора», добавлю — единственно, что было известно наверняка, так это то, что на территорию коттеджа допускались лишь светлолицые.
Что касается национальностей, то я, за десять месяцев, которые там проработал плиточником насчитал около шести: русские, татары, белорусы, украинцы, сербы, молдаване, был даже один итальянец, которого звали Даниэле и занимался он облицовкой камина каким-то дорогущим заморским камнем с перламутровым оттенком.
Не помню, чтобы в самом коттедже единовременно трудилось менее шести человек. Обычно там было человек десять — двенадцать. Как и в тот день, когда приехала новый маляр Настя.
Жанна была очень щепетильна в плане качества, и к мастерам была крайне требовательна. «Кастинг» подходящих исполнителей мог длиться до трёх месяцев…
Например, прежде чем нашёлся электрик, на объекте побывало восемь мастеров, причём не только из Казани, где находилось поместье. Двое из мужиков даже успели приступить к задаче, но больше трёх дней никто так и не продержался… Хозяйка дома попросила их уйти.
В конце концов нашёлся Валерий из Екатеринбурга, который её во всём устроил.
Сразу оговорюсь, что дело было вовсе не в деньгах — платила она много, иногда даже до безобразия…
Что касается иногородних, то помимо всего прочего полностью покрывала расходы на аренду жилья + баловала щедрыми командировочными.
С малярами была та же проблема. С горем пополам нашлась Настя. По рекомендации. Слышал, что хозяйка лично ездила на своём Гелендвагене за триста километров, чтобы посмотреть её работу…
А после её нисколько не смутило, что Настю пришлось ждать около полугода, пока она освободится.
И вот наступил долгожданный день, когда Настя приехала в Казань и была готова приступить и выполнению своей задачи.
— Мужики там маляр новый приехала!, — с отпечатком чего-то прекрасного на лице зазывающе ликовал молодой багетчик Толя, одной ногой занырнув в гостиную дома, к который примыкала огромная терраса.
— Ну приехала и приехала, чего верещать-то…, — буркнул седовласый Азамат, у которого Толя был в подмастерье.
— Да ты чё? Ты бы видел её! Мерлин Монро в натуре!, — не сдерживая эмоций протараторил Толя, кинувшись обратно на террасу, вероятно, чтобы более пристально рассмотреть увиденное.
Шум, произведённый багетчиком, довольно быстро разнёсся по хоромам..
Возможно, кто-то это сделал из праздного любопытства, а кто-то ведомый животными инстинктами, но через две-три минуты на террасу и примыкающее крыльцо высыпались покурить семь человек. Вышел даже Азамат и Олег, которые на дух не переносили табачного дыма… Остальные пять пар глаз плотно примкнули к окнам разыскивая нарушительницу покоя.
—
Толя ошибся. На Мерлин Монро Настя походила лишь цветом волос, однако эмоции, которые вызвало у него эта барышня, были более чем оправданы.
Перед взором трудяг предстала стройная, пышногрудая девица, с белоснежной воздушной копной волос и светящимся ангельским беспечным лицом. Казалось, при в его лепке принимали участие все боги красоты, которые существуют…
Жанна и Настя стояли возле искусственного водоёма, в котором равнодушно плавали не искусственные золотые рыбки. Пруд находился на солнечной стороне, в тридцати метрах от затенённой террасы со зрителями. Возможно поэтому появление мастеров и их интерес были замечены не сразу.
Всё встало на свои места, когда они направились к дому. Было сложно не заметить дюжину восторженных взглядов, съедающие вдоль и поперёк нового маляра.
Реакцию Жанны Валентиновны, хоть она и старалась это скрыть, было сложно не заметить. Искренняя и увлечённая разговором улыбка превратилась в уродливую гримасу, а восторженный взгляд в испепеляющий.
В тот день досталось всем. Особенно Вассерману, которому никто так не платил, как она…
—
Возможно, кто-то скажет, что это банальная ревность. Ведь до этого на объекте не было женщин, кроме хозяйки. Возможно, из-за того, что она почувствовала, что появление Насти может негативно сказать на продуктивности действующих мастеров. История умалчивает…
Так или иначе Насти на объекте больше не было… Она исчезла, словно мираж. А спустя три недели появился маляр Радомир, уроженец Югославии, недоумевающий, почему багетчик Толя периодически смотрит на него с какой-то тоской и грустью…
——
С уважением, автор блога: Роман Шушков.
